Лескова Наталия Серебристые облака,

научно-популярный журнал "Наука и религия"

Кашира – один из старейших городов Московской области, он славен архитектурными и археологическими памятниками, церквами и соборами. Есть в его истории свои герои, замечательные люди. Один из них – Николай Иванович Гришин. Учёный, священник и просто человек большого сердца, вселявший в души людей утешение и надежду. Один из немногих, кому в наши непростые времена удалось гармонично соединить в себе методологию научного познания и служение Церкви.

Биография Николая Ивановича Гришина начиналась вполне обычно для поколения строителей и воинов, которые создавали государство в тяжёлые, а порой и страшные времена прошлого столетия, защищали его от врагов. Родился в 1925 году. Участник Великой Отечественной войны, танкист, получивший несколько тяжёлых ранений, он был награждён орденом Красной Звезды и многими медалями.

После войны Гришин работал инженером на оборонном предприятии – ОКБ в Химках (позже – знаменитое НПО им. Лавочкина по разработке и выпуску ракетно-космической техники). Тогда же, в конце 1940‑х, он вернулся к своему юношескому увлечению – астрономии.

Он своими руками собрал оригинальное устройство для фотографирования Солнца и получил великолепного качества фотографии нашего светила, а также и солнечных пятен. Первая научная публикация Николая Гришина «Опыт фотографирования Солнца» в 1948 году в «Бюллетене ВАГО» (всесоюзное астрономо-геодезическое общество) привлекла внимание учёных.

В те же годы Николай Иванович заинтересовался наблюдением за метеорами. Московское отделение ВАГО заключило договор о совместных исследованиях с Ашхабадской астрофизической лабораторией. И в 1949 году Отдел метеоров московского отделения ВАГО направил в Ашхабад двух наблюдателей – Гришина и Саврухина. После серии работ по фотографированию метеоров Гришин вернулся в Москву, а Саврухин остался в Ашхабаде на постоянной работе. Через год новая экспедиция: на сей раз с Гришиным выехал Роман Хотинок (спустя годы Хотинок стал председателем Комиссии по метеоритам РАН и авторитетнейшим специалистом по «небесным посланникам»). Ситуация повторилась. В Москву вернулся один Гришин, а Хотинок остался в Ашхабаде.

После этого стали поговаривать: кто поедет с Гришиным в Ашхабад, тот там и останется. Может, поэтому в 1950 году Николай Иванович выехал туда один, что не помешало ему успешно провести наблюдения. Результаты тоже были опубликованы в «Бюллетене ВАГО».

Николай Иванович продолжал конструировать новые приборы и вносить важные усовершенствования в работающие устройства. Его публикации на эту тему стали настоящим пособием для фотографов и астрономов. Да и сам он на практике не раз проверял эффективность своих разработок. Так, за 13 ночей наблюдений за метеорным потоком Орионид он получил 20 фотографий метеоров, а через год – уже 140 фотографий! А ведь в те времена даже одна фотография метеора считалась большой удачей.

Летом 1950 года в научной судьбе Гришина произошло важное событие. Поздно вечером на небосклоне Химок засияло нечто, напоминающее Северное сияние. Облака переливались, меняли очертания и окраску: от тёмно-синих до красных цветов. Очевидцы небывалого явления зачарованно взирали на праздник света в небесах.

Первое, что пришло тогда на ум, вспоминал Николай Иванович, – Землю посетили братья по разуму, и свет от инопланетных кораблей разлился по небу. Но учёный в нём среагировал мгновенно – Николай Иванович бросился за фотоаппаратурой… Позже выяснилось, что на  снимках запечатлелось редкое и малоизученное явление.

И следующие четверть века своей жизни он посвятил исследованию уникального природного явления – серебристых облаков.

О серебристых облаках тогда знали немного. Было известно, что они плавают на высотах 75–90 километров. Одно время считалось, что эти облака состоят из пыли, остающейся от метеоров, которые, в отличие от метеоритов, достигающих поверхности, сгорают в атмосфере.

В 1952 году известный учёный, профессор Иван Хвостиков (1910–1969) доказал, что именно на этих высотах и именно летом возникают температуры, при которых пар замерзает в кристаллики льда. Дальнейшие исследования показали, что тепла солнечных лучей и воздушной среды не хватает, чтобы эти кристаллики растаяли.

Николай Иванович в первую очередь был практиком, экспериментатором. Чтобы обосновать теоретические выкладки, он занялся обработкой накопленной информации, анализируя фотографии серебристых облаков. Его первая публикация о них вышла в 1952 году. Работы Гришина о метеорологических условиях появления серебристых облаков выходят в журнале «Метеорология и гидрология», в «Бюллетене ВАГО», в трудах Сталинабадской астрофизической обсерватории.

Изучая структуру серебристых облаков, Гришин разработал классификацию их форм. Эта классификация была одобрена и принята всеми исследователями и в дальнейшем получила международное признание. Николай Иванович рассматривал многие из этих форм как проявления волновой структуры серебристых облаков. «И в самом деле, если повернуть фотографию облачного поля на 180º, мы получим картину, напоминающую поверхность волнующегося моря, – рассуждал на страницах своей книги известный астроном Виталий Бронштэн. – Она отражает волновые движения, царящие в мезопаузе, а вероятно, и во всей атмосфере».

Исследуя связь появлений серебристых облаков с явлениями в тропосфере – нижнем, наиболее изученном слое атмосферы высотой до 12 километров, Гришин перешёл к изучению их глобальных свойств, использовав результаты наблюдений в Европе и Америке.

В 1951 году Николай Иванович впервые в мире получил спектрограммы серебристых облаков. Они вызвали большой интерес в научном мире. Интерпретацией спектров, полученных Гришиным, занимались американские геофизики Е. Вестин и Д. Дейрменджан, а российский астроном О. Васильев на основании этих спектрограмм рассчитал размеры частиц облаков.

Надо сказать, что в то время высоты, на которых возникали серебристые облака, представлялись почти космическими. До запуска первого искусственного спутника Земли оставались годы, а что ждёт человека в верхних слоях атмосферы и ещё выше – оставалось загадкой…

Используя замедленную киносъёмку, Гришин обнаружил многослойность серебристых облаков, а также выявил наглядную картину их движения в атмосфере.

Николай Иванович написал инструкцию для наблюдений за серебристыми облаками. Первый вариант её был опубликован в 1957 году, второй (совместно с О. Б. Васильевым) – в 1962 году. Инструкция и в наши дни является актуальной и полезной для астрономов – как профессионалов, так и любителей.

Гришин проявил себя и выдающимся организатором. Во время Международного геофизического года (1957–1958) одним из пунктов программы работ были исследования серебристых облаков. Деятельным членом комиссии, которую возглавил астроном, профессор В. В. Шаронов (1901–1964), был и Николай Гришин. Благодаря его усилиям состоялись семь ежегодных общесоюзных совещаний по серебристым облакам, где обсуждались планы и программы наблюдений, их результаты, общие проблемы, новые взгляды на природу и происхождение серебристых облаков. С его помощью по всей стране – в Ярославле, Калинине (Твери), Рязани, Смоленске, Свердловске (Екатеринбурге), Томске, Новосибирске и Иркутске были организованы пункты наблюдений серебристых облаков. Всесоюзное астрономо-геодезическое общество издало в 1967 году тематический сборник «Наблюдение серебристых облаков», который открывался 30‑страничным обзором Гришина «Морфологические исследования и природа серебристых облаков».

В 70‑е годы Гришин был одним из самых авторитетных в мире специалистов в этой области, членом редколлегии Вестника ВАГО, автором монографий о серебристых облаках, членом КПСС и даже руководителем научно-атеистического семинара НПО им. Лавочкина, где он продолжал работать ведущим научным сотрудником. Тем удивительнее для многих был неожиданный поворот в его биографии.

Он стал служителем Церкви.

Для Николая Ивановича это решение не было внезапным. Он заочно окончил духовную семинарию, и, по собственному признанию, членство в атеистическом кружке понадобилось ему в первую очередь для того, чтобы легально посещать монастыри и присутствовать на церковных службах. В те годы такое не поощрялось…

В апреле 1978 года он пришёл к секретарю своей парторганизации и положил на стол партийный билет. А вскоре уволился с предприятия. «Отец хотел стать священником, но ждал, пока я окончу институт, – вспоминает его сын Игорь. – Для меня такой поворот судьбы мог закончиться отчислением»…

В НПО им. Лавочкина к Николаю Ивановичу относились хорошо. Он был отличным специалистом, никого никогда не подводил. Именно сюда после института пришёл работать его сын. «Взяли меня с распростёртыми объятиями, – говорит Игорь Гришин. – За все годы работы на НПО об отце я не услышал ни одного дурного слова, в том числе от парторга».

31 марта 1979 года архиепископ Рижский и Латвийский Леонид рукоположил отца Николая Гришина. Сначала он был настоятелем собора мучеников Бориса и Глеба в Даугавпилсе (Латвия), а 21 марта 1984 года был возведён в сан протоиерея. После распада СССР был переведён в Каширу настоятелем Успенского собора.

Об отце Николае до сих пор ходят легенды. Директор Каширского краеведческого музея Наталия Забигайло рассказывает, как однажды по дороге на службу Николай Иванович увидел бездомного – то ли узбека, то ли таджика, который совершал намаз.

«Почему ты молишься, стоя на голой земле, в грязи?» – спросил, остановившись, Николай Иванович.

«Больше негде», – ответил тот.

«Приходи ко мне в храм, – сказал Гришин. – Бог един, и Ему не важно, какую религию ты исповедуешь».

С тех пор этот человек, а потом и некоторые его друзья стали приходить молиться в Успенский собор. И никто не смел им препятствовать, потому что авторитет отца Николая был для всех прихожан непререкаемым.

Наталия Забигайло считает его своим духовным учителем. «К нему шли десятки, сотни людей – каждый со своей бедой, со своей болью, – вспоминает она. – Он умел не только каждого утешить, но вывести каждого на свою дорожку к истине. Приходили к нему отчаявшиеся и больные, а уходили просветлённые, полные надежды».

Николай Иванович в своей новой жизни не забывал о первой любви – астрономии. Он регулярно поднимался на колокольню, чтобы наблюдать за светилами. Для этих целей там был установлен телескоп его собственной конструкции. Сейчас он стоит в музее. «Вероятно, страсть к наблюдению за звёздным небом не случайно вылилась в любовь к Богу, его сотворившему, – полагает Наталия Забигайло. – А может быть, чис­тая наука не давала Николаю Ивановичу ответов на мучившие его духовные вопросы»…

Он продолжал следить и за тем, как изучаются серебристые облака.

Природа серебристых облаков по-прежнему вызывает интерес учёных. По последним данным со спутника UARS, ничего, кроме водяного льда, в них нет. Однако непонятно, каким образом на такой высоте образуется столь впечатляющее количество водяного пара. По одной из гипотез, в средних широтах в летнее время года на высотах 25–30 километров образуются восходящие потоки воздуха, переносящие водяной пар в область мезопаузы – слоя атмосферы между 80 и 90 километрами, где пар замерзает и образует серебристые облака. По другой гипотезе, получившей название «солнечного дождя», выдвинутой норвежским исследователем Л. Вегардом и теоретически обоснованной французом К. де Турвилем, водяной пар на этих высотах образуется при взаимодействии атомов водорода, летящих к Земле от Солнца, с атомами кислорода верхних слоёв земной атмосферы. Однако эта гипотеза недостаточно полно объясняет повышенную влажность в мезопаузе, необходимую для образования серебристых облаков.

Есть и другие точки зрения. Профессор Университета штата Айова Л. Франк, а также российский исследователь В. Н. Лебединец и некоторые другие учёные считают, что водяной пар в достаточном для образования серебристых облаков количестве поступает от комет.

«В пользу этой гипотезы говорит то, что сразу после пролёта метеоритов или комет фиксируется аномальная активность серебристых облаков, – утверждает заведующий Звенигородской астрофизической обсерваторией Виталий Ромейко. – Например, после падения Тунгусского тела свечение в мезосфере было столь ярким, что можно было читать ночью. Яркое свечение и неоднократное появление серебристых облаков ранней весной наблюдалось и после падения Челябинского метеорита, в то время как обычно они появляются лишь в начале лета».

«Остаётся не до конца прояснённым и вопрос о природе частиц, служащих ядрами конденсации кристалликов водяного льда при образовании серебристых облаков, – говорит Пётр Далин, старший научный сотрудник ИКИ РАН и научный сотрудник Шведского института космических исследований. – В настоящее время отдаётся предпочтение гипотезе о космическом происхождении этих ядер. В этой связи пытались обнаружить взаимосвязь между появлением серебристых облаков и интенсивностью метеорных потоков, падающих на Землю.

Были и весьма оригинальные гипотезы. Так, в 1978 году опубликовали предположение, что серебристые облака представляют собой некий оптический эффект, по природе подобный миражам.

Надо заметить, что, несмотря на годы изучения этого явления, до сих пор не существует физической модели, объясняющей аномально высокую скорость движения серебристых облаков. Происходящие в мезосфере волновые процессы – также во многом загадка для учёных».

2 января 1998 года протоиерей Николай Гришин скончался. Он погребён на территории Успенского собора в Кашире. В местном краеведческом музее ему отведены три зала, рассказывающие как о его научной, так и о духовной деятельности.

В конце июня каждый год проводятся чтения памяти Н. И. Гришина и фестиваль «Серебристые облака». На площади перед музеем, прямо напротив собора, устанавливается большой экран, и приезжающие сюда учёные читают публичные лекции о серебристых облаках.

Когда стемнеет, на площадь выносят телескопы, и каждый желающий, если повезёт, может увидеть это редкое природное явление. Планируется организовать в Кашире постоянно действующий пункт наблюдения за серебристыми облаками, и тогда местные любители астрономии смогут внести свой вклад в науку о природе этого удивительного явления.

Серебристые облака невероятно красивы. Каждый, кто хоть однажды их увидел, поневоле задумается, насколько совершенна природа – и как хрупок мир, частью которого является человек. Мне кажется, именно это противоречие не давало покоя отцу Николаю – учёному, священнику и человеку, который хотел не только чуть лучше понять устройство Мирозданья, но и подняться в духовные выси.